Мохаммед Али

Хотел бы начать сразу с Корля Ринга на все времена! Лучшего боксёра в истории, единодушно признанного лучшим Боксёром всех времён и народов среди абсолютно всех весовых категорий. Имя ему-Мохаммед Али.

Мохаммед Али(урождённый Кассиус Марцелиус Клей) ( 17.01.1942 года ) США г.Луисвилль.

"Редкая черная бабочка в белом квадрате"!!!

Это было странное, но и замечательное творение природы, явившееся на свет 17 января 1942 года в Луисвилле (штат Кентукки) и получившее имя Кассиус Марселлус Клей - впоследствии Мохаммед Али.

Если вспомнить его стиль, то это было нечто изящное, легкое и непостижимо красивое, поскольку, имея в пору расцвета 97 кг при росте 192 см, Али обладал подвижностью боксера-легковеса. Его сакраментальное: "Порхаю, как бабочка, жалю, как пчела", - было исключением из того, что обычно молол этот хвастун и задира.

Он проиграл 4 официальных боя (и это за двадцать лет!), но и в этих эпизодах "черная молния" не висла беспомощно на чужих плечах, нет, Али всегда давал бои пафосные, щеголяя идеальным ринговым образованием, а уж его работа ног - одна она у эстетствующей части публики вызывала восторженное причмокивание.

Это, конечно, был гений в своем деле, фигура фантастическая, да и вне ринга, пожалуй. Тут, конечно, ощущалась и рука Анжело Данди, его тренера - искусного и умного, с ним Али (Клей) многонько прошагал в большом боксе. И это Данди возблагодарил всевышнего, когда не прервал разговор, услышав в телефонной трубке незнакомый, ломающийся голос юнца:
- Масса Данди, меня зовут Кассиус Клей. Вы должны взять меня. Через два года я стану олимпийским чемпионом.
- В самом деле?
- А потом я стану лучшим в мире профессионалом.
- Тебе сколько лет?
- Шестнадцать.

Позднее Анжело Данди говорил, что в то мгновение он хотел съязвить и повесить трубку. Но неожиданно вырвалось другое:
- Приходи.

В то первое появление Касси в зале Анжело в какие-то минуты понял - это чудо!

У мальчишки была замечательная мышечная одаренность, он овладевал самыми сложными боксерскими приемами играючи, имел потрясающую интуицию, и уже в первых схватках обыгрывал парней постарше мыслью, тонкими комбинациями.

Он вовсе не бедствовал в нежные лета, его родители были вполне интеллигентными людьми; мама научила Кассиуса рисовать, а отец - читать хороших поэтов. Как-то они купили ему велосипед, но в тот же день уличный хулиган отнял его, да еще поставил под глазом синяк. Рыдающий Касси пожаловался полицейскому, а тот, почесав затылок, промолвил: "Это так, я, конечно, поищу... Но вот тебе совет, малый, сам научись драться".

Этот полицейский - Джо Мартин, не только дал совет, но и взялся обучить мальчишку кулачному делу. Ему, конечно, было далеко до Анжело Данди, но самое главное он сумел втемяшить 12-летнему Клею: "Все в боксе решает быстрота, именно она. Такими были Демпси и Луис, все великие".

В своем дворе Кассиус собрал кучу камней, и поутру младший брат изо всех сил бросал их в юного страдальца. Два-три месяца он ходил в синяках и шишках, но потом камни стали пролетать мимо. Его природная подвижность, развитая различными упражнениями, позднее помогла избегать на ринге крупных неприятностей. Случалось, Мохаммед Али вообще не получал серьезных ударов в бою, его красивое лицо таковым и осталось.

Но была в его организме необъяснимая странность, которая приводила в ужас врачей. Пульс Али бился с частотой 55-56 ударов в минуту, что свидетельствовало о великолепной тренированности, но при этом даже легкое волнение подбрасывало сердечные сокращения до 120, а кровяное давление становилось прямо-таки угрожающим: верхнее до 190. После первого же осмотра врач, заикаясь от страха, предложил Данди немедленно отвезти Клея в госпиталь, и расстроенный тренер обратился к ученику: "Что будем делать, сынок?". И услышал невозмутимое: "Пойдем в зал, а доку посоветуйте не устраивать истерик, я, знаете ли, ради пояса всем пожертвую".

В 1959 году 17-летний Клей безукоризненно выиграл большой любительский турнир "Золотая перчатка", вошел в сборную США и спустя год в Риме стал олимпийским чемпионом в полутяжелом весе.

Слухи о необычайно талантливом зе#ляке уже во всю гуляли по Луисвиллю, и отцы города решили сброситься, дабы юный Клей имел возможность расти и в качестве профессионала. Среди этих одиннадцати местных патриотов был и некий Уильям Фаверхэм, он тоже выделил какую-то сумму. И это потрясло Луисвилль. Миллионер слыл жутким скупердяем: позднее Клей с юмором описывал свои встречи с луисвилльским Плюшкиным. "Он приходил на мои тренировки и подозрительно следил за происходящим, дабы убедиться, что его деньги вложены в верное дело. Он давал мне газеты с заметками о моих боксерских подвигах, но не забывал взять за них какие-то центы".

По давнему счету звание олимпийского чемпиона давало приблизительно 9-10 место в рейтинге профессионального бокса. Клей рвался к чемпионскому поясу, но у него еще не было солидного авторитета. Какое там: многие вообще считали его мальчишкой, если не случайным выскочкой, который вот-вот нарвется на давно заслуженную плюху. И тогда он понял, что надо делать. Он стал шокировать всех и вся, он паясничал и угрожал, вопя, что сметет любого, а уж Листона, это злое животное, он прикончит особенно жестоко, и прямо перед камерами Кассиус показал: удар слева, справа, и, наконец, сверху -по кумполу Сонни, то есть как бы по крышке гроба.

Полюбуйтесь и доподлинной стенограммой его классно разыгранной истерики: "Я самый умный и образованный. Самый смелый, культурный и веселый. У меня нет недостатков... Я могу давать интервью, пока у вас не иссякнут чернила. Мне все должны подражать - я велик!".

Все были в недоумении и замешательстве, даже повидавшие всякое боссы профессионального бокса: "Ну, бывали, конечно, самоуверенные, хамоватые типы. Но у этого просто луженая глотка, и вопит невесть что - при всем честном народе". Одного не замечали: Клей становился фигурой популярной, хотя и анекдотичной. Но ведь его знали, о нем ходили байки и в забегаловках, и на светских раутах, и на уличных перекрестках.

Его путь к трону стал фантастически быстрым и, в общем-то, легким еще и потому, что жуткий Листон, как снопы, вырубил всех более-менее сильных претендентов, только один луисвилльский сопляк чего-то там трепыхался. Только он. Остальные неинтересны.

На свою беду, Сонни не брал в расчет, что помимо фанаберии у Клея есть другое и главное: боксерское искусство, бесстрашие и жадность еще не насытившегося молодого хищника. Даже победа Клея над Арчи Муром не насторожила Листона. Это так, старина Арчи был почти вдвое старше нахала, но это был Арчи - еще вполне дееспособный на ринге, волевой и бывалый.

А мальчишка-то буквально на первом раунде принялся размазывать эту легенду, он потешался над Арчи, ставшим в какие-то мгновения беспомощным - до слез сочувствия. И репортер вздыхал в отчете: "Возле молодого Клея он выглядел нагрузившимся виски матросом, когда тяжело шагал и нелепо размахивал кулаками. И это великий Мур? Он был просто смешон, и все достигнутое им рухнуло".

О том, как Кассиус Клей разделался с Листоном, было рассказано в предыдущем очерке. Все вроде бы выяснилось, страсти пошли на убыль, да и самому 22-летнему чемпиону следовало бы успокоиться и оглядеться перед новыми свершениями. Но именно в те дни он для первости ошарашил всех, войдя в секту "черных мусульман"... и поменяв имя, а вскоре затеял скандал, ставший первым из многих, и в этой сфере он также никогда не знал усталости.

А пошел Али прямиком на ВБА, ни много, ни мало. Боссы Ассоциации предлагали ему свои кандидатуры, что было заведено издавна - никто и пикнуть не смел, но тут они налетели на строптивость непробиваемую. Али показал им фигу, и не образную, заметьте, заявив , что драться будет только с Сонни Листоном - речь идет о матче-реванше.

В его плане была своя логика. Али не хотел ввязываться в схватки невесть с кем, поскольку Листон объяснил свое поражение травмой плеча и потребовал второго матча. Президент ВБА Боб Эванс и его коллеги не придумали ничего умнее, как лишить Мохаммеда Али титула чемпиона мира, к чему он отнесся безразлично: "Все знают, что я сильнейший, а потеря чемпионского пояса, этой побрякушки, может огорчить лишь ребенка".

Вакантное место занял некий Эрни Террел, тяжелый, почти двухметровый детина, побивший по очкам 5 марта 1965 года Эдди Мачена, такую же невыразительную кандидатуру от ВБА. В сущности, это был "назначенный чемпион", и во многих справочниках он вообще не фигурирует. Его еще знали, как брата популярной солистки поп-группы "Величайшие", но сам Эрни не соответствовал этому понятию ни певческим, ни боксерским классом.

Знал бы он, какой зуб поимел на него выдворенный с трона Али!

Между тем Али, добив Листона, но уже по версии ВБС, в последующие полтора года сокрушил едва ли не батальон действительно сильных бойцов - Флойда Паттерсона и Зора Фолли, канадца Джорджа Чувало, англичан Генри Купера и Брайана Лондона, и все эти матчи он выигрывал с замечательной легкостью.

Наконец, пришла очередь Эрни Террела - 6 февраля 1967 года в Хьюстоне. Али, до невозможности разъяренный, сделал из него котлету. Перед каждым раундом он, приближаясь к Эрни, нежно спрашивал: "Ну что, дурачок, ты еще помнишь мое имя?", и всякий раз коллаборационист Эрни, чуть ли не обезумевший от боли и безнадеги, послушно вспоминал, после чего Али делал из него новое месиво, не доводя дело до нокаута. Мучения Эрни закончились в 15-м раунде, его лицо и грудь заливала кровь, а левый глаз Али закрыл ему еще в 5-м раунде.

Но и после этого Мохаммед Али не угомонился. Еще один скандал произошел, когда он отказался надеть военную форму и принять присягу. На комиссии психиатров он мило косил под дебила, назвав Шекспира президентом США и разместив Сидней в Канаде. Тогда американцы воевали во Вьетнаме, и Али, облаченный в военную форму, был нужен как продолжатель линии патриотов со времен Джека Демпси и Джо Луиса.

А он отказался. И это стало делом не только ВБА, но и всей нации. Боб Эванс объявил, что Ассоциация во второй раз лишает Мохаммеда Али звания чемпиона мира, а спустя месяц он предстал перед судом и был наказан пятью годами заключения и штрафом в 10 тысяч долларов, хотя ни то, ни другое не осуществилось.

В ряду эпатажных поступков Али - и его визит в Москву, что произошло летом 1978 года, на фоне самого разгара "холодной войны". Это была сильная акция наших идеологов, к тому же, столица во всю готовилась к проведению Олимпиады, поэтому любые спортивные контакты приветствовались.

Высокий гость произвел впечатление. Встав после приезда в 5.30, Али из "Метрополя" отправился на пробежку, завершившуюся на Красной площади, где он обошел Мавзолей. А затем вплотную подошел к входу, с любопытством наблюдая за сменой караула. По тем временам это было еще какое ЧП: полуголый темнокожий гигант с мрачным лицом и непонятными целями ошивается возле святая святых. И в тот же день в известном здании на Лубянке поднялся переполох. Немного успокоившись, приняли решение обязать переводчика Юрия Маркова - тогдашнего ответственного секретаря федерации, ночевать в "Метрополе" и тушировать всякого рода выходки со стороны непредсказуемого гостя.

Принимали его по высшему разряду, о чем свидетельствует и встреча Али с Л. И. Брежневым: великий боксер вышел из приемной с "Малой землей" и часами. Тут же отправился на пресс-конференцию, где с лету закатил дикий разнос одному аккредитованному в Москве американскому журналисту за вопрос о Вьетнаме.

Все эти дни с ним была Вероника, его жена, красотка на загляденье, но когда эта чета вернулась из Ташкента в Москву, то Юрий Марков по большому секрету шепотком сказал мне: "Ну, Вероника - это какая-то Сонька Золотая Ручка". Оказывается, после каждого приема она самым преспокойным образом собирала столовое серебро и укладывала добычу в большую сумку. Смущенные узбеки переглядывались, но замечания сделать не решались. Одним словом, почистила их эта знойная дамочка изрядно. Позднее, при разводе, она обобрала и Али, но это уже крест многих знаменитых и богатых американцев.

Напоследок в зале ЦСКА Мохаммед Али провел показательные раунды с Горсковым, Заевым и Высоцким. Я как раз стоял у самого ринга и все видел в подробностях.

В ту пору Али выглядел потяжелевшим, если не обрюзгшим. Раунд с Горсковым вышел самым невыразительным, и Али все время громко отфыркивался. А в перерыве полотенце его секунданта стало мокрым от пота. Но он продержался и против бесстрашного Заева, всегда напоминающего фокстерьера, и мощного Высоцкого, с которым Али схватился уже всерьез, угадав, что наш нокаутер намерен и в показательном раунде вмазать ему от души. Ничего страшного не произошло, но два удара Али достигли челюсти Игоря.

Вся эта идиллия закончилась довольно быстро. Наши вошли в Афганистан, и Али самым резким образом обрушился на эту акцию, бессмысленную и неудачную.

Ну, а как у него складывалось на профессиональном ринге?

В целом, Мохаммед Али провел 25 титульных или отборочных к ним боев, и это стало бы рекордом, не будь Джо Луиса, у которого таковых на один больше. А первое поражение (их всего три) он испытал в марте 1971 года, в Нью-Йорке от Джо Фрэзера, которого за ярко выраженный силовой стиль звали "черным Марчиано".

Спустя полтора года Джо летит на Ямайку, где его ждет Джордж Формен, будущий пастор с лунообразным добродушным лицом безобидного дядюшки. Но только не на ринге... Джо излучает энергию и уверенность, но на ринге выясняется, что Всевышний к нему безразличен: уже во втором раунде Формен выбивает дух из Джо.

Теперь весь мир ждет матча Формен-Али, и эту схватку надо выделить особо, мэтры профессионального бокса тверды во мнении, почитая ее "как величайшую и незабываемую". По следам этого матча были созданы музыкальный хит "Грохот в джунглях" и фильм с таким же названием.

Их бой состоялся 30 октября 1974 года в Киншасе, и местные жители по сей день в беспамятстве от Али, поскольку именно он настоял на кандидатуре столицы Заира. Тут, конечно, и экзотика стала украшением: вообразите густой тропический вечер, звезды и прожекторы над рингом - единственным белым пятном в этом скопище, возбужденные, сияющие лица зрителей, энтузиазм и наивность которых были так обворожительны, что заражали и тертых боссов профессионального бокса.

Семь раундов Али неумолимо вел Формена к эффектной развязке. Его оппонент так и эдак подбирался к Али, но все бесполезно. В середине восьмого раунда Али провел ложную комбинацию и резко ударил Формена в челюсть; тот каким-то странным образом сделал полный оборот, затем два-три шага на подгибающихся ногах и рухнул на помост. Восторг публики я предоставляю вообразить читателю... Н-да, и это был Джордж Формен, боец мощный и волевой, несколько лет назад он вернулся 42-летним на большой ринг и побил многих нынешних. Какими же мастерами он и другие были в пору своего расцвета, и какую, наконец, силу представлял Али, если отправлял любого из них на настил!

Эту схватку, этот "Грохот в джунглях" можно бы назвать самой-самой, но было еще и "Волнение в Маниле" - так назвали другой титульный матч-шедевр Али с Джо Фрэзером 1 октября 1975 года.

Тогда Али было 33 года, но выкомаривал он, как и прежде. На последнюю пресс-конференцию он принес гуттаперчевую игрушку, напоминающую Фрэзера, и принялся колотить по ней, объясняя, что так будет и на ринге. Джо улыбался, но через силу. Из раздевалки Али вышел в роскошном белом халате, вопя на весь зал, что вскоре кое-кому понадобится врач.

Все 14 раундов Али бился "вторым номером". Невысокий - 182 см, с покатыми плечами и мощными, короткими ногами, Фрэзер был ярко выраженным файтером, да к тому же, с замечательной выносливостью. Он выматывал любого бойца, напоминая заведенную на любой срок машину, и, конечно, Али в открытой схватке нипочем бы не сломил этого марафонца.

Свежесть уходила, Али тяжелел и не мог, как раньше, резвиться на ринге. Взамен пришла бывалость, понимание бокса, и в Маниле чемпион мира провел прямо-таки фантастический, если не нелепый и самоубийственный план, но -для любого другого.

Он как-то вяло ходил по рингу, останавливал Джо вытянутой рукой. Несколько раз вообще забивался в угол и закрывался перчатками, позволив претенденту делать все, что тот хочет и может. И Джо, своими неустанными шажками шел и шел на него, бил и бил, не догадываясь, что огромный запас его энергии тает, и скоро сравняется с с возможностями Али, а уже тогда грянет судный час.

У Али всегда была способность быть на ринге хозяином - даже в случаях, когда ему приходилось туго. Вот и в Маниле он был снисходителен к Джо, а когда после ближнего боя тот отваливался от чемпиона, Али движением руки подзывал его к себе: дескать, где же ты, иди ко мне. Все это бесило и уто#ляло Фрэзера, он имел убийственное преимущество в активности, а ударов - кот наплакал, одна суета.

При этом нет-нет, но старый лев просыпался. И тогда взрыв - короткая, жесткая серия, и вся в цель! Из жертвы Али мгновенно превращался в мстителя, что заставляло зрителей заходиться в криках. Даже самые неискушенные ощущали глубокую мысль в действиях чемпиона, и это он вел бой, он делал его великим.

Победа Али над Фрэзером Восьмой раунд стал переломным. Али начал пробивать защиту Джо. Джо еще выполнял огромную работу, но он в отчаянии, в каких-то эпизодах он не знал, что делать... Избиение началось в 13-м, когда Али пошел в открытый бокс, и это выглядело мясорубкой. Удивляло одно - почему Джо не падает? В следующем раунде - та же картина... Но после гонга секундант и врач разводят руками: Джо Фрэзер не в состоянии продолжить бой.

Этот матч был великим. Может быть, самым великим во всей истории профессионального бокса. Это так, крови и падений тел не было. Но какой уровень, какая интрига, борьба умов!

Эта схватка стала вершиной для обоих. Джо вообще расстался с мыслью побороться за титул сильнейшего в мире. Его счастливый соперник еще посидел на троне, но бокс высшего качества Али уже не показывал. Осенью 1980 года, после затяжного перерыва, Али, покряхтев, вышел в Лас-Вегасе против Ларри Холмса, и был бит в 10-раундовом поединке.

Жизнь угасшей "звезды" обычно не вызывает острого интереса. Но это не о Мохаммеде Али, его трагическая судьба по сей день не безразлична человечеству.

Ему не было и сорока лет, когда его поразила болезнь Паркинсона со всеми ее унизительными симптомами: у еще недавно могучего Али начали дрожать руки, походка стала неуверенной, а речь бессвязной. Внешне он выглядит слабоумным, хотя на самом деле эта болезнь не поражает разум.

Это было трудное время для Али, пожалуй - невыносимое. Он изрядно покуролесил в личной жизни, оставив от трех браков восьмерых детей. Его жены были молодыми, эффектными и, увы, испорченными бабенками. Каждая обобрала Али, который в лучшие свои годы не знал счета деньгам. Несколько лет он жил жизнью одинокого, едва ли не нищего человека.

Счастье улыбнулось ему в образе Лонни, которая жила в его родном Луисвилле, в минуте ходьбы от дома Клеев. Она была моложе его на 15 лет, и он внимания не обращал на эту соседскую девчушку. Но для нее Али стал своего рода пунктиком, еще семилетней Лонни заявила родителям, что выйдет замуж только за него, и она добилась своего, эта темнокожая Золушка, ставшая к тому времени высокой обворожительной женщиной; а самое главное - ее материнский инстинкт сочетался с качествами хозяйки, если не деловой женщины.

Сейчас они живут в штате Мичиган, на ранчо площадью в 30 га. У них приемный шестилетний сын Асад, который по какому-то таинственному совпадению становится копией Али. Сам он занимается бизнесом на собственной славе. Иной раз выступление приносит ему 150-200 тысяч долларов. Еще он часто посещает благотворительные вечера, детские больницы, Национальный фонд страдающих болезнью Паркинсона.

Но главное для Али - доказать, что он не сдается болезни, что его интеллект не затронут. Поэтому недавно Али пришел в ярость, когда один репортер записал интервью с ним на магнитофон, с целью сообщить о распаде его личности. Те, кто часто общаются с Али, видят в нем живого, мыслящего и остроумного собеседника.

Раньше его победы становились событием для всего человечества. Сейчас Али счастлив, если за завтраком не прольет кофе из чашки, а закончив это действо, улыбается и подмигивает собеседнику: еще одна маленькая победа, еще одно доказательство его дееспособности.

В свое время только совсем уж ленивый не посмеивался над его увлечением исламом. На самом деле, Мохаммед Али серьезно отнесся к своей новой вере. Он строго следует заветам Пророка, пять раз на дню молится, обратив лицо в сторону Мекки. Недавно появилась его брошюра "Исцеление", в которой он осуждает ненависть.

"Да, и я ненавидел многих, и не только своих соперников на ринге. Это чувство было таким сильным, что я не мог есть и думать о чем-либо другом. Но теперь я понимаю, что это плохое чувство". Значительную часть своих нынешних доходов Али отдает больницам для бедных и ночлежкам.

Нередко его просят показать себя в былом образе - "танцующим боксером". И тогда происходит чудо. На какие-то мгновения его тело словно отбрасывает болезнь: его руки и ноги работают как в настоящем бою, а в глазах вспыхивает устрашающий блеск. Но, закончив, он всякий раз безжизненно падает в подставленное кресло.